Транзит: Давид Бурлюк. Бегство от «главной музы»

В начале ХХ века в русскую культуру входит авангардизм — новое искусство, породившее новую личность. Авангард меняет отношение к фигуре художника: из мастера, который создаёт полотно, он превращается в творца, рождающего само чистое искусство, может создать произведение искусства из любого материала. На первый план выходит не ценность произведения, а фигура творца. Идеология авангардизма вскоре охватила всю страну, а немногим позже в России вспыхнул огонь революции. Спасаясь от него, целая группа футуристов обосновалась в 1918 году во Владивостоке. Среди них были Николай Асеев, Сергей Третьяков, Виктор Бурлюк. Вскоре к ним присоединился и Давид Бурлюк.

Бурлюк Давид Давидович

Давид Бурлюк. Граффити на одной из улиц Владивостока

К моменту прибытия в город-порт он успел потерять глаз, воспитать Маяковского, сбросить с корабля современности Пушкина и стать «отцом русского футуризма». Владивосток стал для него последним пунктом пребывания на родной земле — вскоре через Японию Бурлюк с семьёй эмигрировал в Америку.

Перед тем, как обосноваться во Владивостоке, Бурлюк объездил многие города Урала, Сибири и Дальнего Востока, пытаясь за лекции о футуризме выручить немного денег, которые тогда быстро теряли ценность. В конце концов, собрав жену и детей, поэт направился в Приморский край, где, как писал Михаил Щербаков, жизнь текла «тревожно острая, несуразная, переворотная и всё-таки какая-то… вальяжная и не трудная».

Бурлюк устраивается работать директором в кафе «Би-ба-бо» на Светланской, 50. И даже здесь он продолжает делать то, что у него получается лучше всего — эпатировать публику. Поэт фиглярствует на сцене с разрисованным лицом, огромной вычурной серьгой в ухе и брюках с разноцветными штанинами — «сам себе плакат», по выражению Асеева. Вскоре о футуристах из «Балаганчика» заговорил весь город. Газеты обвиняли их в безвкусице и критиковали Бурлюка по поводу и без. Сам поэт не унывал — его имидж как авангардиста зиждился на провокации.

Подумав, он взял натянутый на подрамник чистый холст, вытащил из-под кровати свой несвежий носок и прикрепил его в центре холста. Отставил, полюбовался и удовлетворенно сказал: «Вот. Теперь хорошо! Это будет гвоздь выставки. У этого носка будет давка. О нем станут писать газеты. На выставку придет весь город. Здесь будут толпиться зрители и гадать, что хотел этим сказать художник»».

Позже, занимаясь художественной деятельностью в Нью-Йорке, Давид не забывал родину, называл её главной своей музой и несколько раз пытался посетить СССР. Это удалось ему уже в эпоху оттепели. На легендарного «одноглазого сатира» собралась поглазеть вся столичная интеллигенция. Бурлюк разочаровал всех, явившись в образе серьезного художника в возрасте — ни цилиндра, ни цветастых шаровар, ни эпатажной речи. Давид Бурлюк умер на Лонг-Айленде в возрасте 85 лет. Замечательный уличный мастер и искуссник, как называл его Николай Асеев, он вписал своё имя в историю русского авангарда и города Владивостока.