Судьбоносная встреча знаменитого русского поэта-футуриста Николая Асеева с Владивостоком произошла благодаря революции. После октября 1917 года воинскую часть, в которой он служил на фронтах Первой Мировой, перевели во Владивосток. Поездка через всю страну заняла больше месяца.
После прибытия в Приморский край двадцатисемилетний Асеев оставил военную службу и с головой ушел в творческую деятельность. При содействии большевистского активиста и будущего премьер-министра Дальневосточной республики Петра Никифорова поэт стал журналистом газеты «Дальневосточное обозрение», где вёл стихотворный фельетон и был ночным корректором.
Николай Асеев, «Октябрь на Дальнем»:
«Бесконечная качка вагонов, взвизги колес, монотонное пение буферных цепей, хрипы букс, позванивание молота о сталь — тридцать шесть дней в вагоне, набитом до отказа фронтовой человекообразной сельдью, длинный путь мой на Дальний Восток в неизвестные места в солдатской шинели рядового 34 запасного полка. И внезапно — конец, остановка, берег — дальше ехать некуда».
Но настоящее удовольствие от жизни Асеев получал лишь занимаясь литературой.
Открытка. Владивосток. Здание ресторана и гостиницы «Золотой Рог». Начало ХХ века.
Начинал он с лекций о литературе, потом создал журнал «Творчество», где издавал стихи футуристов — особенно Николай Николаевич любил печатать Маяковского.
В 1918 году во Владивосток вошли японцы, которые пресекали любую просоветскую деятельность. Беспартийный Асеев со своим литературным журналом, несмотря на дружбу с Никифоровым, оставался вне подозрений.
Прочно обосновавшись вместе с товарищами-авангардистами в подвале гостиницы и театра «Золотой рог» на Светланской, 13, Асеев решил открыть там небольшой клуб-кафе «Балаганчик», в котором могли бы встречаться артисты и их поклонники. Ремонтом и обустройством помещения поэт и его друзья занимались самостоятельно.
Николай Асеев, «Октябрь на Дальнем»:
«Мы начали с того, что достали мрачный сырой подвал, провели сами в него электричество и купили на все наши деньги китайского ситцу с огромными розовыми маками по зеленому фону. Им мы обили стены нашего подвала.
Потом сделали подмостки. Наверху над подвалом был театр «Золотой Рог». Оттуда мы таскали к себе вниз сломанные стулья и обветшалые декорации».
Фотография. Никифоров Петр Михайлович — участник революционного движения в России на Дальнем Востоке, советский государственный деятель, третий председатель Совета министров Дальневосточной Республики (1921—1922). Владивосток, 1922 год.
Открылся «Балаганчик» в 1919 году. Для привлечения внимания на дверь нового заведения вывесили плакат: «Кто любит литературу, живопись, музыку — заходите. Милости просим». Здесь проводились литературные вечера и театрализованные постановки, в кафе выступали футуристы Давид Бурлюк и Сергей Третьяков (на фото справа).
Местная пресса с рвением стала критиковать деятельность Асеева и его команды, что, правда, только играло на руку «Балаганчику» — с каждой новой критической статьёй всё больше горожан приходило в клуб, чтобы своими глазами увидеть падение нравов и разрушение искусства, о котором рассказывали журналисты.
В 1920 году Асеев знакомится с большевиком-подпольщиком Сергеем Лазо — незадолго до смерти последнего от рук японских интервентов. Лазо произвёл большое впечатление на поэта и его мировоззрение — как личное, так и художественное.
Николай Асеев, «Октябрь на Дальнем»:
«Лазо в городе, полном белых ищеек. Помню, вместе с радостью в груди у меня тревожно колыхнулось сердце. Так вот каков Лазо, двадцатилетний командарм, тонкий, ловкий и легкий, как девушка, внимательный и наблюдательный, громкий оратор и смелый боец».
Асеев выступает на митинге со стихами о партизанах, а выпущенный в 1921 году сборник его стихотворений «Бомба» настолько проникнут «красными» настроениями, что первый его тираж уничтожили японцы.
Чувствуя себя «литературным партизаном» в городе, «кишащем интервентами и контрразведчиками», перед белогвардейским переворотом братьев Меркуловых Асеев покинул Владивосток и перебрался в подконтрольную просоветской Дальневосточной республике Читу. Оттуда в 1922 году по приглашению народного комиссара просвещения Луначарского поэт с семьёй переезжает в Москву. В столице Асеев занимался литературной деятельностью до самой смерти в 1963 году.
Комплект открыток. С.Г. Лазо. Военное издательство СССР, Москва.
В память о Николае Асееве во Владивостоке остался дом по улице Пушкинской 25, где поэт жил в 1919-1920 годах. Небольшое одноэтажное деревянное здание ХIX века постройки украшено резьбой в стиле сибирского зодчества. До 1988 года здание использовалось как жилое, а сейчас в нём находится Приморский краевой центр народной культуры. На доме установлена мемориальная доска, посвящённая жившему в нём когда-то поэту.
В отличие от многих других путешественников, транзитом оказавшихся во Владивостоке, Асеев не отправился из портового города за рубеж. Но страна, в которую он вернулся после революции, была совсем не той страной, из которой он уезжал — для него это был новый, неизведанный и вдохновляющий мир.
