Первой протестантской общиной во Владивостоке стало отделение лютеранской церкви. Принято считать, что она появилась здесь в 1865 году, когда население военного поста — городом он станет только через 15 лет — едва превышало тысячу человек, а лютеранами были всего семь горожан. Расширялась община за счёт офицеров армии и флота, среди которых было много выходцев из Прибалтики и потомков немецких иммигрантов.
В 1880 году в городе появился собственный пастор — лифляндец Карл-Август Румпетер. До него Владивосток был приписан к иркутскому приходу, из-за чего проповедники добирались до своей паствы раз в несколько лет, а богослужения часто проводили капелланы заходивших в порт английских и немецких судов. При Румпетере была построена одноэтажная деревянная кирха — не без участия военного губернатора Приморья контр-адмирала Густава фон Эрдмана. Однако в город продолжали пребывать переселенцы из различных регионов России и из-за рубежа, лютеранская община росла, и ей требовался новый храм.
Так в городе появилась кирха Святого Павла, построенная по проекту архитектора-лютеранина Георга Юнгхенделя. Строительство шло с 1907 по 1909 год на пожертвования членов общины.
Большую часть внесли местные предприниматели: Густав Альберс, один из основателей крупного торгового товарищества «Кунст и Альбертс», управляющий товарищества Адольф Даттан, один из богатейших на тот момент людей города Отто Линдгольм.
Здание церкви выдержано в стиле поздней североевропейской готики: внутренняя часть храма представлена одним длинным помещением — нефом. Вдоль его продольных фасадов узкие стрельчатые окна с закруглёнными верхушками чередуются с простенками, которые усилены контрфорсами — выступающими частями стены. С западной стороны к храму примыкает четырехгранная башня-колокольня.
На фото: Даттан Адольф Васильевич. Владивосток, 1910-е годы
Государственной религией Российской империи всё время её существования было православие, однако на огромной территории страны жили представители множества разных конфессий, которые были включены в общую религиозную систему. К «терпимым» религиям в империи относился протестантизм, который традиционно исповедовали в Финляндии и Прибалтике. Лютеране, реформаторы и англиканцы могли проводить богослужения и обряды, но не имели права заниматься миссионерством и «совращать от православия» честных людей, поэтому на восток протестантские церкви распространялись вместе с переселенцами из западных губерний.
С началом Первой Мировой войны в Российской империи развернулась подлинная эпидемия шпиономании — российских немцев подозревали в разведывательной деятельности в пользу Германии, а лютеранских пасторов — в создании агентурных сетей немецкой разведки и сборе средств в пользу своей «духовной родины». Многие прихожане Дальневосточной лютеранской церкви были лишены возможности выехать из России из-за подозрений в шпионаже или статуса военнопленных. Сменивший в 1912 году пастора Румпетера пастор Альберт Леста попал под полицейский надзор, но старался поддерживать связь с верующими по переписке.
Политические репрессии 30-х годов не обошли церковь стороной: лютеран обвинили в шпионаже в пользу Германии, руководство прихода арестовали, а здание церкви в 1935 году переоборудовали. В нём расположились кинотеатр имени Максима Горького и Клуб старшин Тихоокеанского флота, а после 1950 года в кирхе находился музей Военно-морского флота. В 1990-х здание вернули верующим, и сейчас оно находится в безвозмездном и бессрочном пользовании Евангельско-лютеранской церкви. Кирха является объектом культурного наследия народов России, а в 1997 году она получила статус памятника немецкой культуры за рубежом.
На фото: Владивосток, Музей ТОФ. Автор: Васьковский Ю.Т. 1973 год
Долгие годы Владивосток радушно принимал людей разных религий, национальностей, мировоззрений. Почти каждый, кто приезжал в молодой город, привносил в его жизнь что-то новое: создавались промышленные предприятия, торговые дома, памятники культуры и архитектуры. Лютеранская кирха Святого Павла — одно из красивейших зданий старого Владивостока, уникальное в своём роде, — это ещё часть наследия города. Его создали люди, для которых Владивосток стал в какой-то степени родным — вне зависимости от того, где они родились.