Украшение хвойного вечнозелёного дерева — не просто традиция родом из детства. Это ещё и главный символ подготовки к Новому году. Сейчас уже трудно представить, что когда-то нарядная ель не украшала собой дома, однако обычай устанавливать хвойное дерево вошёл в моду только в XIX веке.
В 1817 году великий князь Николай Павлович женился на прусской принцессе Шарлотте, крещёной в православии под именем Александра. Принцесса убедила двор принять обычай украшать новогодний стол букетиками из еловых веток. Более полувека потребовалось на то, чтобы ритуал прижился в России. Да и то преимущественно в богатых домах. А уже в начале XX века антинемецкие настроения на некоторое время упразднили красивую традицию.
Экскурс в историю
По легенде, основоположником новогодней традиции стал немецкий реформатор Мартин Лютер. В 1513 году, возвращаясь домой в канун Рождества, проповедник был очарован и восхищён красотой звёзд, усыпавших небесный свод так густо, что казалось, будто и кроны деревьев искрятся звёздочками. Дома он поставил на стол ёлку и украсил её свечами, а на верхушку установил украшение в память о Вифлеемской звезде, указавшей путь к пещере, где родился Иисус.
Начинание подхватили сначала в Германии, а после уже по всему миру. Однако усерднее всего к Рождеству украшали дома и устанавливали ёлки всё же лютеране. Кстати, в Англию традицию привёз муж королевы Виктории принц Альберт, который был родом из Германии. После того, как фотография королевской четы возле нарядной ели появилась в одной из британских газет, страну охватило желание быть хоть в чём-то похожими на семью любимой королевы. Правда, позволить себе отдельное дерево, да ещё и украшенное яблоками, конфетами и свечами, могли далеко не все. Потому появился обычай устанавливать на площадях общественные ели, чтобы каждый мог прийти в Рождественскую ночь и порадоваться.
В России же к обычаю отмечать Новый год с ёлочкой привыкли только со второго раза. Первым традицию попытался ввести Пётр I. Специальный указ царя-реформатора гласил:
«По большим и проезжим улицам знатным людям и у домов нарочитых духовного и мирского чина перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых и можжевеловых, а людям скудным каждому хотя по древцу или ветке на вороты или над храминою своею поставь».
Хотя, строго говоря, в указе о новогодних ёлках в том смысле, как мы их сейчас пониманием, речи не идёт. Да и после смерти первого императора указ был забыт, равно как и сами ёлки. Они оставались только в домах преданных традиции лютеран.
И только в XIX веке традиция вернулась в Россию и закрепилась. Но уже во время Первой мировой войны император Николай II посчитал установку ёлки подражанием врагам и категорически запретил её в стране. После революции запрет отменили. Первую общественную ёлку при советской власти устроили в Михайловском артиллерийском училище 31 декабря 1917 года в Петербурге.
Но не прошло и 10 лет, как настроения поменялись, и уже с 1926 года украшение ёлки считалось преступлением. Центральный комитет Партии отнёс обычай к категории антисоветских. Собственно, не случайно — ведь ель всегда называлась «рождественской». Тем более, что в этом же году и началась антирелигиозная кампания. Уже в 1926 году партконференция отменила «христианское» воскресенье: страна перешла на «шестидневку», запрещено было также празднование Рождества.
Реабилитация ёлки началась, как ни странно, с газеты «Правда». Именно на её страницах в 1935 году была опубликована небольшая заметка Павла Постышева, призывающая организовать к Новому году детям хорошую ёлку.
«Давайте организуем к Новому году детям хорошую ёлку! В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям ёлку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями ёлку и веселящихся вокруг неё детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как «левые», загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею. Следует этому неправильному осуждению ёлки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец.
Комсомольцы, пионер-работники должны под Новый год устроить коллективные ёлки для детей. В школах, детских домах, в дворцах пионеров, в детских клубах, в детских кино- и театрах — везде должна быть детская ёлка! Не должно быть ни одного колхоза, где бы правление вместе с комсомольцами не устроило бы накануне Нового года ёлку для своих ребятишек. Горсоветы, председатели районных исполкомов, сельсоветы, органы народного образования должны помочь устройству советской ёлки для детей нашей великой социалистической родины. Организации детской новогодней ёлки наши ребятишки будут только благодарны. Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская ёлка является буржуазным предрассудком. Итак, давайте организуем весёлую встречу Нового года для детей, устроим хорошую советскую ёлку во всех городах и колхозах!»
Слова с делом не разошлись, и уже через несколько дней был организован первый новогодний детский утренник с наряженной лесной красавицей. А в канун нового 1938 года в Колонном зале Дома союзов поставили огромную 15-метровую ёлку с 10 тысячами украшений и игрушек, ставшую с тех пор традиционной и называвшуюся позднее главной ёлкой страны. С 1976 года главной стала считаться ёлка в Кремлёвском Дворце съездов (с 1992 года — Государственный Кремлёвский дворец). Вместо Рождества ёлку стали ставить на Новый год и назвали новогодней.
Приморский колорит
Новый год с нарядной ёлкой как обязательным атрибутом праздника во Владивостоке отмечали с основания города.
Лариса Дударовская, экскурсовод Приморского музея имени Арсеньева:
«Первым начальником поста Владивосток был Евгений Бурачек. Людей под его началом было немного, да и жителей почти не было. Но в городе к зиме 1860-го уже находился представитель Амурской торговой компании, так что праздник состоялся и в его доме, и в экипаже.
В первый вечер отмечали в доме начальника поста, во второй — в доме представителя Амурской компании, третий — в доме первого гражданского жителя Владивостока Якова Семёнова, который, не побоявшись никаких невзгод, переехал сюда с семьей. Жена Якова Семёнова напекла пирогов, все участники празднества потом вспоминали, что вечер в его доме был самым душевным, даже танцы были».
Постепенно быт налаживался, количество жителей самых разных вероисповеданий становилось больше и именно зимние дни стали самыми праздничными в городе. Сначала отмечали католическое Рождество, потом Новый год, потом Рождество православное.
Лариса Дударовская, экскурсовод Приморского музея имени Арсеньева:
«Когда в нашем городе появилось достаточное количество детей — первые малыши-владивостокцы родились в 1863 году, — примерно в середине 60-х годов позапрошлого века в нашем городе начали устраивать на Рождество ёлки для детей. Как вспоминает первый летописец Владивостока Николай Матвеев, самой яркой была экипажная ёлка. Матросы — экипажи военных кораблей — устраивали ёлку для городских малышей (с момента перевода сюда Сибирской флотилии её проводили в канцелярии экипажа — это здание находилось примерно в районе остановки «Гайдамак», оно не сохранилось). Ёлку украшали сладостями — пряниками, орехами в позолоченной бумаге, леденцами, а также картонажами и самодельными игрушками. Сладости малыши могли снимать с дерева и забирать с собой. Кроме того, каждый год матросы разыгрывали нечто вроде представления — и детям Владивостока тех лет оно казалось лучше любого театра! В соседнем помещении накрывались столы с угощением».
Бесценные свидетельства того, как отмечали Рождество и Новый год во Владивостоке оставила в своих письмах Элеонора Лорд Прей. Ставшая заметной фигурой владивостокского общества, она часто получала приглашения на балы, концерты, домашние праздники.
Лариса Дударовская, экскурсовод Приморского музея имени Арсеньева:
«Например, семью Прей довольно часто приглашали Линдгольмы, в том числе, на встречи Рождества и Нового года. Начинался вечер с приятных закусок, зажигали ёлку, водили хоровод, пели песни. Веселиться и дурачиться на Новый год можно было от души».
Поветрие советского времени и антирелигиозной кампании Владивосток не обошли. Упоминать Рождество было запрещено, а ёлку ставили только некоторые отважные приверженцы старых традиций, да и то, при плотно закрытых шторах. Сейчас странно представить, что 31 декабря и 1 января были рабочими днями. Однако уже упомянутая публикация 1935 года в газете «Правда» была прочитана и воспринята и во Владивостоке. Буквально через три дня здесь была организована ёлка для детей!
Лариса Дударовская, экскурсовод Приморского музея имени Арсеньева:
«Представляете — оперативность? Трудно вообразить, откуда брали игрушки, угощения. Но сделали же! В традицию советского Нового года многое перешло из Рождества, даже звезда на макушке ели осталась — ну разве что из Вифлеемской она стала красной пятиконечной. Правда, этого заимствования старались не замечать и ёлку стали наполнять другой идеологией — появились советские игрушки, которые каждый год «откликались» на происходящие в стране события. Вспомните, были игрушки-красноармейцы, игрушки-кукурузы, спутники, космонавты. Вся идеологическая машина заработала на этот праздник — запустили даже производство «Советского» шампанского. Постепенно Новый год стал любимым праздником советских людей».